«Вратарская профессия сложная». Интервью с тренером вратарей сборных Москвы Михаилом Михайловым

На эту роль был утверждён Михаил Иванович Михайлов – мастер спорта, победитель Российской хоккейной лиги сезона-2014/2015 в составе ХК «Ростов».

Михаил – воспитанник пермского хоккея, который прошёл путь от набора до главной команды ВХЛ. В интервью пресс-службе ФХМ Михаил Иванович рассказал о выборе профессии, о том, что важнее всего во вратарском ремесле, и о совместной работе со сборными Москвы.

— Для широкой публики вы новое лицо в сборных Москвы. Расскажите, как пришли в хоккей и в профессию?

— Мой хоккейный путь начался в семь лет: переехали с родителями из Березников в Пермь, родители работали в ледовом дворце, и, чтобы я не болтался на улице, решили меня приобщить к спорту – предложили или большой теннис, или хоккей. Выбрал хоккей, попал в СДЮСШОР «Молот». Начинал как полевой, быстро делал успехи, но через полгода у меня украли форму. Бесплатно выдавали только вратарскую экипировку. За это время я влюбился в хоккей, и мне было неважно, кем я буду в нём, главное – оставаться в игре. Вот так я оказался в воротах.

Мне очень всё нравилось, спасибо моим тренерам – Сергею Яковлевичу Смертину, который также воспитал Матвея Мичкова, и Сергею Гавриловичу Ушенину, которого, к сожалению, не стало в этом году, — он воспитал очень много прекрасных вратарей международного класса: Волошина, Печурского, Бобкова, Худобина, Проскурякова, Загидуллина, Коваля, Конобрия и много еще других хороших ребят, из каждого выпуска у него его вратарь попадал в молодёжную сборную.

С 20 до 30 лет я играл в клубах РХЛ и ВХЛ. В сезоне 2010-2011 был на просмотре в команде в челябинском «Тракторе. И тут, думаю, я совершил большую ошибку — я сам собрал вещи, сомневаясь, что пройду, и уехал под контракт Высшей лиги, на тот момент четыре команды прекратили своё существование, и у команд ВХЛ среди вратарей оказался большой выбор.  За 10 дней до начала чемпионата меня уволили, так как я немного уступал своим конкурентам на «бумаге».

Но важно понимать, что статистика вратаря на бумаге во многом зависит от той команды, в которой он играет, то есть статистика не всегда показатель уровня игры самого голкипера. После этих событий, я играл еще 6 лет, постоянно совершенствовался, улучшал свою технику и был в постоянном поиске идеальной игры вратаря, но так складывалось, что ни в одной профессиональной команде, где я был, не было тренера вратарей, а значит, не было объективности тренировочного и игрового процесса, а были лишь мои личные ощущения удобно – не удобно.

И мое развитие шло медленно, хотя было несколько предложений по контрактам, давил возрастной лимит на игроков, конкуренция возрастала. Хоть у меня всегда были самые высокие мечты и амбиции — Кубок Стэнли, Олимпийские игры, но уже понимал, что застопорился на тот момент как игрок и прыгнуть выше, чем уровень ВХЛ, я не мог.

После сезона 2016-2017, когда я являлся вратарём клуба ВХЛ, мой друг попросил меня подменить тренера. Немного подумав, я решился, вышел с командой, узнал об определённых проблемах детского хоккея и осознал, что в другой роли могу сделать больше. Увидел развитие для себя именно в тренерской карьере. Вот так произошла моя смена игрока на тренера.

— То есть, в 30 лет у вас случилась глобальная профессиональная перестройка?

— Да, было очень тяжело. Пришлось наступить на горло своему внутреннему игроку, который так любил заниматься хоккеем. Это был непростой период, и адаптация заняла не один год, потому что поначалу продолжали поступать предложения продолжать игровую карьеру. Но я понимал, что всё меняю ради хорошего дела. В моей голове – это идея именно воспитать человека, развить в нём честь, достоинство, уважение.
И я смотрю на ребят, которые занимаются чем-то, они увлечены своим делом, у них не хватает времени на какие-то бессмысленные занятия. Возможно, в моменте, молодежи это не нравится, хочется как-то подурачиться, мы все были детьми.

И тут нужно поблагодарить родителей – они, конечно, молодцы, вкладывают в детей много сил – приходится очень много ездить, ждать, снова куда-то ехать и ждать, помимо этого, хоккей – очень затратный вид спорта. На начальном уровне у детей что-то может не получаться, из-за этого закрадываются сомнения в правильности выбора деятельности. Но тут считаю важным отметить – родители всё равно в плюсе, они выигрывают от того, что занимаются своим ребенком и развивают нужные воспитательные моменты – это работа в коллективе, честь, достоинство, уважение, трудолюбие, любовь к своему делу и к своей мечте. Мы понимаем, что не каждый дойдет до Кубка Стэнли, но точно каждый станет лучше на пути к этому.

— Всегда говорят, что вратари – это люди особенные. Обычный человек вряд ли решится встать и ловить кусок резины, который летит в тебя на скорости 120 километров в час. Вы, как вратарь, говорите с ним говорить на одном языке, знаете все нюансы, которые остальным непонятны. Насколько сейчас дети вообще контактные, насколько они готовы вникать, слушать? И если говорить про сборные Москвы, а это три команды – до 14, до 15 и до 16 лет, – это дети очень разные. Кто-то уже с мышлением победителя, амбициями, определенным мнением о себе, кто-то делает свои первые шаги в сборной. Как находить с ребятами общий язык?

— Конечно, в этом есть сложность определенная, так как я этих ребят не воспитывал и не тренировал. Они меня только-только узнали, для них на первом этапе я был просто тем, кто пытался ворваться им в голову, нарушить их покой. Потому часто слышал от некоторых ребят фразу «я делаю так, как мне так комфортнее». Я стараюсь выстроить с ними диалог по поводу конкретных моментов, опираясь на точные факты, а не абстрактные по типу «удобно/неудобно». Помогают нам физика, геометрия, математика – то, что я очень не любил в школе, но пришлось выучить, чтобы обладать теми знаниями, которые у меня сейчас есть.

Действительно, все дети разные, и, повторюсь, на первом этапе было непросто и чувствовалась разница в клубных методиках. Например, в скандинавских странах все лиги и вертикали работают по одному направлению и не переучивают, а именно дополняют. И мне бы хотелось, чтобы наше вратарское сообщество определило базовые моменты в работе, и мы уже могли работать и выстраивать конкуренцию на этой платформе. Но сейчас всё везде по-разному, и за короткий период сборов – это по три сбора в течение трёх месяцев – детей переучивать бессмысленно. В сборных делаю упор на психологию, позиционную работу и тактику, стараюсь не переламывать, а подсвечивать нюансы, которые не обсуждаются в клубах. Например, мы разговаривали про креатин в мышцах– что это такое, для чего он, в чём содержится, как можно улучшить его содержание. Для меня это базовые вещи, как и моменты, когда надо или не надо напрягаться, когда надо включаться. У юных вратарей эмоции перехлестывают, и они тратят очень много энергии на игру в ненужном месте – это как с деньгами, молодежь не умеет экономить деньги, они тратят и тратят, не думая о будущем. Тут то же самое.

Мне бы хотелось, чтобы тренеры вратарей в Москве почаще собирались вместе и обсуждали фундаментальные вещи, такие как, например, растяжка, для чего она, почему нужна. По себе знаю: я мог выдержать любую нагрузку и боль, кроме растяжки, но тогда я мало что понимал. Думал, что везде успеваю: быстрые ноги, я всё ловлю, даже не знал такого понятия, как второй вратарь, не знал, кто там за мной. Когда подрос, стал осознавать – здесь сантиметра не хватило, тут – двух, и это влияет на результат всей моей работы за целый год, а значит, и на продвижение карьеры. Со временем увидел, что ребята начали поворачиваться в мою сторону, понимать меня намного лучше, понимать, что моя задача – улучшить их для того, чтобы они получали удовольствие от игры, а не мучились.

— Но общего подхода в школах нет, и систематическая работа с вратарями во многих школах отсутствует. У ведущих школ, разумеется, есть тренеры по вратарям: в «Динамо» за это отвечает Александр Владимирович Еременко, в ЦСКА есть тренеры вратарей и отдельные тренировки для голкиперов. Но в общей массе, к сожалению, получается так, будто вратари сами себе предоставлены?

— Вы абсолютно правы. Это больная тема в хоккее и очень старая проблема. Все, кто связаны с вратарями – тренеры вратарей, родители, сами вратари, – переживают, что голкиперам мало внимания уделяется, дают мало льда. На общекомандных тренировках информация не так хорошо усваивается, для вратарей всё должно быть в спокойном режиме, чтобы обсудить, посмотреть со стороны, сделать видеоразбор. Когда я ещё играл, чувствовал эту брешь – ребёнок сам не может знать, как ему надо готовиться, тренироваться, за счёт чего опережать других. И я, как изобретатель, стал придумывать специальные вратарские тренажеры, чтобы ребята могли отрабатывать всё то, что они делают на льду. Я очень люблю тренировать вратарей с зеркалами на льду: мы не всегда можем отследить свои действия, что-то мы делаем по привычке, рефлекторно, бессознательно, и если кто-то со стороны скажет, что мы делаем что-то не экономично, то сначала будет отрицание. А если к этому прибавить подростковый возраст, когда бушует максимализм в духе «я – чемпион всего мира, всё у моих ног», то доносить новое очень тяжело, и тут зеркало отлично помогает.

Я очень благодарен Федерации хоккея Москвы и Андрею Васильевичу Николишину за доверие, за то, что дали мне время на адаптацию на новом месте. Благодаря Федерации хоккея Москвы побывал на сборах в Сириусе со сборной Москвы 2010 года, познакомился со многими авторитетными тренерами и профессорами, меня порадовало, что мы с ними смотрим в одну сторону. Очень хочется, чтобы всю необходимую для вратарей базу навыков могли дать всем в каждой школе. А для этого в школах нужно давать тренерам вратарей почаще лёд, зал, специализированные тренажеры, возможность заниматься видеоразборами. Без этих инструментов невозможно построить хоккейную карьеру.

— Вы сделали акцент на статистике вратарей – она не всегда говорит о реальном положении вещей. Вот сильная команда, у неё хорошие показатели по всем линиям. Но насколько по этому можно судить о реальном положении дел? Ведь где-то прекрасное нападение, которое может забросить просто больше, чем соперник. Где-то много помогают защитники, блокируют броски. А до вратаря доходит пять бросков, которые он отбивает. И при этом есть, например, вратари из команд послабее, и им приходится отбивать по 30 бросков, но он пропускает три шайбы, и по статистке он хуже. Что полезнее для вратаря? Переходить в команду сильнее – ведь это положительно скажется на статистике личной? Или оставаться в команде слабее, но получать личный прогресс и большую нагрузку?

— Пожалуй, тут имеет значение возраст вратаря. До 14 лет лучше больше времени посвящать отработке навыков, игровому мышлению, которое будет расти именно на практике. Соответственно, чем больше бросков, тем больше у тебя возможных ошибок, из которых ты берешь определенную пользу, делаешь выводы. А если этого нет, то и развитие замедляется. Но это актуально до определенного возраста. После 14 лет, когда остаётся три года до выпуска, надо быть в сильной системе, в клубах, которые борются за финал России, чтобы тебя замечали, видели, вызывали в сборные.

Вратарская профессия сложная. Для радости нападающему нужно один гол забить или передачу отдать, при этом есть возможность ошибаться – то есть, у полевых шансов получить гормон счастья, дофамин, намного больше, чем у голкипера. Вратарю же, чтобы насладиться игрой и процессом, надо преодолеть сложную координацию и сыграть без ошибок. Я ни в коем случае не умаляю, не принижаю достоинства полевых. Я, скорее, про то, что очень сложная профессия – быть хорошим вратарем. Должны быть хорошая психология, хорошие физические данные, мощная координация, хорошее питание, хорошая форма, которая тебя по размеру, коммуникация в команде – очень много факторов, влияющих на твою игру. Моя задача – донести до вратаря, что ему никто ничего не должен. Ты играешь и просто разбираешь моменты, и если, например, твой полевой на дальней штанге не удержал соперника, а тот забил, это не значит, что он плохой – он в любом случае делал все возможное и точно не хотел, чтоб ты пропустил гол. Это значит, что ты просто алгоритм не просчитал. Вот эти знания я пытаюсь передать.

— Однако бытует мнение, что выигрывает команда, а проигрывает всегда вратарь. Он всегда на последнем рубеже и может надеяться на себя. На вратарей же всегда больше давления. Насколько важно вратарю не погружаться полностью с головой в пропущенные голы, поражения, а поступательно идти дальше?

— Однозначно это стоит отпускать. К примеру, за рубежом к разбору матчей приступают только через два-три дня, когда эмоции улеглись и можно сделать определенные выводы и двигаться дальше. Не надо ломать себя, надо менять определенные действия.

Мне нравится подход, когда при разборах абстрагируются от персоналий и смотрят моменты, будто это просто какой-то вратарь, который не сможет измениться никогда – он на видео и там останется навсегда, а ты можешь измениться.

Если брать зарубежный опыт, то там только в 16 лет игроки к спорту начинают относиться как к профессии, а до 14 лет не существует никакого давления турнирных таблиц, дети учатся и получают удовольствие от игры. И тот дофамин, который ребята получают до 14 лет, закрепляется на подсознательном уровне – то есть, человек научился получать удовольствие от процесса вне зависимости от результата и будет отдавать все силы, терпение, волю ради достижения радости во взрослом хоккее.

У нас иной менталитет: иногда требуют, чтобы хоккеист был на пике в 17 лет и часто вообще работа ведётся через страх остаться без игрового времени. А это приводит к тому, что игрок собирается, включается и выполняет свою работу только после определенной встряски. Отсюда и идёт разделение на игроков среднего и высокого классов. Игрок высокого уровня сам с себя спрашивает, отдается команде, его не надо заставлять. Менять нужно способ мышления.

— Подведём промежуточные итоги. Самому себя оценивать всегда тяжелее, тем не менее, как оцените полученный опыт от трёхмесячной работы с тремя сборными Москвы? Насколько вы удовлетворены собой, своей работой и прогрессом игроков?

— На самом деле, я благодарен судьбе за этот опыт. Я всегда максималист и ненавижу проигрывать. И, конечно, хотелось выдать максимум, но есть определенные рамки, в которых я должен двигаться. Резкие перемены в такой короткий срок для вратарей накладывают определённый стресс, что может привести к дополнительным ошибкам во время игры, а этого хотелось бы было избежать.

Благодарен Андрею Васильевичу за то, что он пошел мне навстречу, принял моё виденье. Москва не сразу строилась, и, думаю, в дальнейшем работа с вратарями будет улучшаться, ведь нет предела совершенству.

Мою работу оценивать лучше ребятам и Федерации хоккея Москвы. Я же считаю, что мы добавили очень хорошую конкуренцию в каждом возрасте.