Рудик Макарян: Машину отдам отцу
– Рудик, поздравляю с блестящей победой! Расскажите, в который раз вы участвуете в Moscow Open?
– Спасибо. Трудно вспомнить даже. Мне кажется, Moscow Open был моим первым турниром с обсчетом рейтинга. Трудно даже вспомнить, какой это был год, возможно 2013-й. Считать не пытался, но наугад, если сказать, где-то восьмой раз. Moscow Open для меня всегда был счастливым турниром. Но с финансовой точки зрения у меня даже близко такого не было, как на этом турнире.
– Вы уже не первый год считаетесь одним из фаворитов, но до этого турнира войти в число призеров не получалось…
– Да не могу так сказать, одним из фаворитов, может быть, был 2023 году. Я тогда стартовал пять из пяти, но на финише чуть-чуть не задалось, такое бывает.
– Получается турнир прошлого года вы пропустили?
– Мне самому трудно понять, почему я его пропустил. Мне дико нравится играть в Москве, и когда хороший турнир, то как-то совсем странно его пропускать. Но тогда, по-моему, я играл какой-то рапид-турнир в онлайне и решил не выступать в Moscow Open.
– 8,5 очков из 9 – блестящий результат. Что могло так повлиять на вашу игру на этом турнире?
– На протяжении всего турнира у меня было какое-то ощущение, как будто я нахожусь в каком-то своем вакууме. Никто и ничто не движется рядом, ни одной эмоции, вообще ничего не чувствовал. Так я и отыграл весь турнир, ничего не ощущая, ни радости, ни грусти, ни каких-либо эмоций, ничего. Может быть, в этом секрет успеха, чтобы вот максимально абстрагироваться ото всего и просто играть.
– Удалось, можно сказать, погрузиться полностью в игру?
– Да, я сидел, спокойно изучал позиции и больше ни о чем не думал. Возможно, в какой-то мере этот успех это просто стечение обстоятельств. Во время турнира я вообще не готовился к партиям, иногда не спал, бывало опаздывал на тур.
– Можно ли сказать, что у вас агрессивный стиль игры, учитывая результат на этом турнире?
– Наверное, можно. Хотя на самом деле люди, которые более-менее знают меня, они считают, что я играю не то, чтобы пассивно, но достаточно аккуратно. Но да, иногда позиция заставляет, тогда, конечно, приходится что-то жертвовать.
– Наверное, такого результата, как 8,5 из 9 в подобных соревнованиях еще не было в вашей карьере?
– Честно сказать, раньше и подобные соревнования были посильнее. Мне, по правде говоря, всё равно, выиграл и ладно.
– Но ваш результат наверняка войдет в историю Кубка России.
– Честно скажу, душу это не так сильно греет.
– Какие партии были самыми важными, на ваш взгляд?
– Со спортивной точки зрения, наверное, важных и не было, потому что я все-таки много очков набрал. А вот с творческой точки зрения мне очень понравилась партия с Димой Ростовцевым. Очень яркая получилась. Я, по-моему, все ходы по первой линии сделал, он какую-то одну неточность допустил, один неаккуратный ход – и все, проиграл. По-моему, он хорошо играл эту партию, просто не повезло, так бывает.
– Почему не стали «доплывать», могли бы сделать пару ничьих в конце, не было таких мыслей?
– У меня вообще никаких мыслей не было. Я бы не расстроился, если бы получилась ничья, просто она не получалась, что я мог сделать.
– Можно ли сказать, что базовые знания вам заложил Виктор Чёрный?
– Сложно сказать. Много кто закладывал какие-то знания. Я бы скорее отметил моего первого тренера – Андрея Анатольевича Борисенко. Плюс Яков Владимирович Геллер мне много хорошего сделал, еще до Виктора Аркадьевича. Сейчас я с Максимом Матлаковым занимаюсь.
– Правда, что в детстве ваши родители не очень были рады увлечению шахматами?
– Думаю, это стандартное восприятие шахмат для подавляющего большинства родителей, что да, ты молодец, поиграй, хорошее хобби, но в целом надо учиться, в МГУ поступать. Я, в принципе, сразу понимал, что не будет никаких МГУ, буду в шахматы играть.
– В какой момент поняли, что хотите стать профессиональным шахматистом?
– Чёткое осознание трудно сказать, когда пришло, но лет с девяти я уже не сомневался. Мне так нравилась игра, что я понимал, что буду с ней до конца.
– Наверное, много занимались в те годы?
– В детстве да, по многу часов занимался. И в последнее время снова начал много заниматься. Но был период, когда мне перестало нравиться, как я играю, почувствовал какую-то деградацию. Тогда неделями мог вообще не открывать ChessBase, ничего не делать, только играть чуть-чуть.
– Возможно, как раз сотрудничество с Максимом Матлаковым вернуло интерес к шахматам?
– Да-да, мне будет приятно, если это так.
– Сколько у вас сейчас гроссмейстерских баллов?
– У меня три балла уже довольно давно, больше года.
– Почему тогда ФИДЕ не присваивает вам звание гроссмейстера?
– Я не знаю, а зачем? Мне это звание вообще не греет душу, я не чувствую, что вау, круто, я стал гроссмейстером. И каких-то финансовых дивидендов от него тоже нет. В турнирах, в которых я хотел бы играть, никакие условия (оплата дороги, проживания и питания – прим. ред.) мне всё равно не дадут, а в турнирах, в которых я и периодически играю, мне и так всё дают.
– То есть вы просто не подаёте документы на оформление?
– Да, просто не подаю. Если какой-то добрый человек найдётся, который сделает это за меня, пожалуйста, я могу и заплатить. Но сам это делать пока не готов.
– Вы выиграли на Moscow Open электромобиль «Москвич», у вас есть водительские права?
– Прав нет, а машину я отцу отдам. Мне от машины большого толку нету, я вряд ли стал бы на ней ездить. А для отца хороший подарок будет.
– Я заметил, что профессиональных шахматистов, которые ездят на своих автомобилях не так много.
– Не так много водят, да, но в подавляющем большинстве права у них есть. Мне, во-первых, очень нравится наше метро. Я считаю, что в Москве с отрывом лучшее метро в мире. Ну и такси тоже удобно вполне, этим и пользуюсь.
– Какие ближайшие турниры, планы?
– Сыграю в Турецкой суперлиге, там будет много сильных соперников с рейтингом повыше, чем у меня. Я надеюсь, удастся сохранить уровень игры, как на этом турнире.
– Большое спасибо за беседу.
Вопросы задавал Эльдар Мухаметов